Am На Молдаванке музыка играет, E Кругом веселье пьяное бурлит. Там за столом доходы пропивает Am Пахан Одессы Костя Инвалид.
Am Сидит пахан в отдельном кабинете A7 Dm И поит Маньку розовым винцом Am И между прочим держит на примете E Am Ее вполне красивое лицо.
Он говорит, бокалы наливая, Вином шампанским душу горяча: «Послушай, Маша, детка дорогая, Мы пропадем без Кольки Ширмача.
Торчит Ширмач на Беломорканале, Толкает тачку, двигает киркой, А фраера вдвойне богаче стали – Кому же взяться опытной рукой?
Ты поезжай-ка, милая, дотуда И обеспечь фартовому побег, Да поспеши, кудрявая, покуда Не запропал хороший человек».
Вот едет Манька в поезде почтовом, И вот она у лагерных ворот, А в это время с зорькою бубновой Идет веселый лагерный развод.
Канает Колька в кожаном реглане, В военной кепке, яркий блеск сапог, В руках он держит важные бумаги, А на груди ударника значок.
«Ах, здравствуй, Маша, здравствуй, дорогая, Как там в Одессе, в розовых садах? Скажи ворам, что Колька вырастает, Героем трассы в пламени труда.
Еще скажи, он больше не ворует, Блатную жизнь навеки завязал, Что начал жизнь он новую, другую, Которую дал Беломорканал.
Прощай же, Маша, помни о канале, Одессе-маме передай привет!» И вот уж Манька снова на вокзале, Берет обратный литерный билет.
На Молдаванке музыка играет, Кругом веселье пьяное шумит. Там за столом, бокалы наливая, Сидит пахан и мрачно говорит:
«У нас, воров, суровые законы, Но по законам этим мы живем, И если Колька честь свою уронит, То мы его попробуем пером».
Но Манька встала, встала и сказала: «Не троньте Кольку, а то всех я заложу, Я поняла значение канала, За это Колькой нашим я горжусь!»
И Манька вышла, кровь заледенела, Один за манькой выскочил во двор, «Погибни, сука, чтоб не заложила, Умри, паскуда, или я не вор!»
А на канал приказ отправлен новый, Приказ суровый марануть парча, И это утром зорькою бубновой Не стало Кольки, Кольки Ширмача.
|