Cm Dm7-5 Cm7 Dm7-5 G7 Cm7 Cm7/b Dm7-5 G7 Он приехал. Захотелось на минуту заглянуть: Cm7 Cm7/b Dm7-5 G7 Все ли так, как, уезжая, он оставил здесь когда-то? Bm7 C7 Fm Fm7/d# Чтобы в этом убедиться и крест-накрест зачеркнуть, Fm Fm7 Dm7-5 G7 Чтобы больше не считать себя хоть в чем-то виноватым.
Занавесочки на окнах слишком бледные на вид. Кто-то сирый и безродный в этом доме проживает. У окошка в черном платье чья-то женщина стоит И другую - Боже, где она теперь? - напоминает.
Папиросы, будто вымокли, дымятся без огня, Взять бы тачку, да с бутылкой завалиться в гости к другу! Что ж ты, улица, не вспомнила бездомного меня! Из-под ног сорвался белый голубь и нырнул во вьюгу.
И повисли два аккорда между небом и землей, Тот же голос хрипловатый, надрывающийся, нервный, Он кружится над Арбатом и над Яузой-рекой, Утешает: ты не первый, кто уехал, ты не первый.
Здесь тоска. И нету денег. А на ужин ломтик хлеба. Безысходность, а за нею - только музыка и лето. Ну, а летом - только ивы над водою, только небо, А на ужин - пожелтевшая вчерашняя газета.
Но когда все это вспомнишь на другом конце планеты, Сам себя не понимаешь, отчего печаль такая... И летит московский голубь ослепительного цвета И крылом пустыню неба на две части разрезает.